Выставка посвящена «чувству сильному и благодарному», которое Константин Паустовский испытывал к Антону Павловичу Чехову – неизменному своему кумиру и учителю на литературном и жизненном пути, – и той особой сердечной привязанности к чеховскому дому в Ялте, о которой он рассказал в своих произведениях и письмах.
На выставке представлены экспонаты из фондовых коллекций Музея К. Г. Паустовского, Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля и Дома-музея А. П. Чехова в Ялте (Крымский литературно-художественный мемориальный музей-заповедник).
А. П. Чехов оказал исключительное влияние на К. Г. Паустовского и писателей его поколения, став для них духовно-нравственным ориентиром и идеалом Художника. Его воспринимали как своего близкого друга и «постоянного спутника». Благодаря соединению в личности Чехова и в его творчестве национальных черт русского характера – талантливости, трудолюбия, человечности и скромности, – для многих, в том числе и для Константина Паустовского, он олицетворял связь с родной страной, её природой, культурой, национальными особенностями.
К. Г. Паустовский с благоговением относился к уголкам России, связанным с А. П. Чеховым. Особенным местом для него стал чеховский дом в Ялте. «Есть у нас в стране уголок, – писал он в «Золотой розе», – где каждый хранит часть своего сердца. Это чеховский дом на Аутке. Для людей моего поколения этот дом – как освещённое изнутри окно. За ним можно видеть из тёмного сада своё полузабытое детство».
Константин Георгиевич бывал в мемориальном доме Чехова много раз, относился к нему с большой нежностью и любовью. В 1937 году он записал в книге отзывов посетителей дома-музея: «Ялта для меня существует только потому, что в ней есть дом Антона Павловича Чехова».
О доме дорогого сердцу писателя Паустовский рассказал в книге «Время больших ожиданий»: «Я был в этом доме ещё мальчиком в 1906 году, на второй год после смерти Чехова, шестнадцать лет назад. Я не понимал, да и сейчас не понимаю, почему я пришёл на Аутку, именно к этому дому. Я не понимал этого, но мне уже, конечно, казалось, что я шёл к нему сознательно, что я искал его, что у меня было какое-то важное дело на душе и оно-то и привело меня сюда. Какое же дело? Я вдруг почувствовал глубокую горечь и боль всех утрат, настигавших меня в жизни. …Тогда я прижался лицом к каменной ограде и, стараясь изо всех сил сдержаться, всё же заплакал. Мне хотелось, чтобы калитка скрипнула, открылась, вышел бы Чехов и спросил, что со мной».
Навещая в июле 1949 года Марию Павловну Чехову, которая на протяжении многих лет была хранителем ялтинского дома-музея, Паустовский оставил новую запись в книге отзывов: «Есть четыре места в России, которые полны огромной лирической силы и овеяны подлинной народной любовью, – дом Чехова в Ялте, дом Толстого в Ясной Поляне, могила Пушкина в Святых горах и могила Лермонтова в Тарханах. В этих местах – наше сердце, наши надежды; в них как бы сосредоточена вся прелесть жизни».
В Доме-музее А. П. Чехова в Ялте хранится письмо Константина Паустовского, где он признаётся, что «в самые трудные минуты жизни <…> вспоминал о доме Чехова в Ялте как о спасительном убежище» от житейских и писательских сложностей. В личной библиотеке М. П. Чеховой сохранилась книга Константина Паустовского «Исаак Левитан» с дарственной надписью. О своих встречах с Марией Павловной он написал в главе «Золотой розы» и в «Заметках на папиросной коробке», посвящённых А. П. Чехову.
Сам Константин Паустовский воспринял от А. П. Чехова стремление к правде жизни, лаконизм и простоту языка прозы, мастерство в изображении русского пейзажа. В лирических словах его письма можно уловить очень личное, сокровенное чувство к Чехову. Именно эти слова лучше всего выражают глубокую душевную привязанность и любовь, которые и сближают двух писателей разных поколений и во многом объясняют верность Паустовского идеалам Чехова в литературе и жизни.
В «Заметках на папиросной коробке» Паустовский с грустью говорил о том, «что жизнь неумолима, что хотя бы некоторым людям, без которых мы почти не можем жить, она должна бы дать если не бессмертие, то долгую жизнь, чтобы мы всегда ощущали у себя на плече их лёгкую руку». Но, вместе с тем, он писал и о том, что «Чехов своим существованием определил сегодня жизнь тех, кому он дорог», писал о «чувстве Чехова» – всегда живого и милого нам человека, о чувстве сильном и благодарном».
Аудиогид по выставке. «Чувство Чехова»